Дело «Тридевятый синдикат» - Страница 52

— Посол! — Сухимото выразительно ткнул себя в грудь. — Дывадацать дыва год посол!

— Вот в чем дело, — успокоилась царица, — двадцать два года в Тбилиси служил, а теперь тебя сюда перевели?

— Вах! Какой умный женщин! И главное — красивый! — Посол совсем не японским жестом приложил руку к сердцу. Василиса зарделась.

Это Ивану не понравилось. К славословиям по своему адресу, как и по адресу царицы-матушки, он давно уже привык, но в глазах Сухимото Квазимото горел нездоровый огонек.

— Так что там у тебя, — насупился царь-батюшка, — просьбы, дела, вываливай...

— Вежливей, — прошипела Василиса уголком рта, вторично вонзая локоток в бок венценосного супруга. — Начнем с просьбы, — ласково обратилась Премудрая к послу. — Что заботит вас, чем помочь можем?

— Сэм дэн назад дракон прилэтэт должэн. Укусю. Хароший дракон. Почтовый. Вчера прилэтэл.

— Ну и?.. — вопросительно поднял глаза Иван.

— Вах! Вах! Силно балной! Крыло битый, нога битый, морда битый.

— Кто посмел на дипкурьера наезжать? — немедленно разъярился Иван.

— Птичка. Черный такой, но наглый, да?

— Что, одна птичка? — удивилась Василиса.

— Зачэм одна? Цэлый отар! Спросил куда лэти-и-иш? Зачэм лети-и-иш? А Кусю хоть бал-шой, но глюпый, глюпый. Маладо-о-ой. За рэзвость цэним. Все как ест сказал! Золото везу-у-у! Почта везу-у-у! Как почта сказал, так птичка обидэлся! Сэрдитый стал! Почта Кусю сахранил. Скушал. Золота нэт! — Сухимото Квазимото побагровел. — Слюшай, слэдущий раз зарэжу на фик! — Тут японское начало возобладало, и самурай временно придавил джигита. — Ивана-джан, Василис-джан, балшой просьб. Кушат хотим. Зарплат тэпэр шест месяц ждать.

— Батюшки, — ахнула Василиса, — да они ж голодные!

— Чтоб у нас на Руси гости иноземные, да еще и послы к тому же, сголоду пухли... Сколько там дракон ваш золота вез?

— Балшой сумма! Тысяча! Золотом тысяча. Да?

— В день?

— Какой дэнь? Слюшай! Полгод!

— Тьфу, — сплюнул Иван, — я-то думал... Распорядись, — он кивнул Чебурашке, — скомпенсировать в десятикратном размере.

— Может, в тройном? — с надеждой спросил министр финансов.

— В десятичном!!! — рявкнул Иван. — На нашей территории наезд был, нам и ответ держать!

Василиса одобрительно кивнула головой.

— Вах! Какой джигит! — восхитился посол.

— А варнаков этих накажем, как найдем...

— Чего там искать! — фыркнула Василиса. — «Сотовые» твои Кусю за конкурента приняли.

— Да я из них полусотовую сделаю, — вскипел Иван.

— Правильно, хватит и половины дозы, — согласилась царица. «Сотовый» за спиной Ивана слабо каркнул и упал в обморок.

— С этим разобрались. Что еще? Государственное дело, говоришь?

— Письмо от великий император. Хароший письмо. Сюда брат нэ стал.

— Почему?

— Я говору. Дракон глюпый. Письмо глотал. Мы полдня ждал. Получил. Потом полдня ждал, чтоб прочэсть. Три раз обморок падал.

— А че падал-то? — заинтересовался Иван.

— Слюшай! Нэмножко... ну, савсэм нэмножко плехо пахнул, да?

— Ну, и что император от нас хочет?

— Курильский острова хочэт!

— Так они ж не мои.

— Падарить хочэт! Вах! Как дарагому другу падарить!

— Да на шута они мне? — Иван пожал плечами, не обращая внимания на отчаянные знаки Василисы. Прием безобразно затянулся, что сильно раздражало державного.

— Нэ хочэш? — расстроился посол. — А Сахалин хочэш?

— Беру и то и другое, — сердито буркнул Иван, сообразив, что только так можно ускорить процедуру.

Василиса облегченно вздохнула. Посол тоже. Дело его было наполовину сделано.

— Подарок щедрый, — милостиво кивнула царица послу. — Чем мы могли бы отблагодарить императора? И, извините за нескромный вопрос, почему в письме ни разу не был упомянут сегунат? Что случилось с Великим Сегуном, охранявшим покой императорской семьи?

Василиса умела смотреть в корень и задавать порой неудобные вопросы.

— Великий Сегун и его самурай на болничном... — неохотно пробурчал Сухимото Квазимото, старательно отводя глаза. — Слюшай! — внезапно взорвался посол. — Убэри свой джигит из Японии, да?

— И до вас уже добрались? — поразилась Василиса. — Когда ж они успели?

— Откуда знай? Приплыл свой лодий! Весла махай так, что вся кита разбегайся! На ускоритэл плыл, говорит! Элисир называется, да? Гейша всех перетра... извини, Василис-джан, перелюбил, самурай морда набил. Марьюшка да элисир требует. Предлагал сакэ! Нэ хочэт! Обижаэт! Это пойла сапоги мыть, гаварыт! Слюшай! У нас глаза узкий, да? Нэ хатим круглый. Забэри Сахалин, забэри Курилы, забэри свой джигит! Вот такой малэнкий палитичэский дэл к тэбэ.

— Успокойте Его Императорское Величество, — мило улыбаясь, сказала Василиса послу, — мы с удовольствием удовлетворим его маленькую просьбу и с благодарностью примем его щедрые подарки. — Она повернулась к воеводе. — Готовьте «спутниковую», пусть сообщат спасителям отечества, чтоб двигались на освоение подаренных нам новых земель.

Посол просветлел лицом. Иван тоже. Как только Сухимото Квазимото удалился, глашатай громогласно объявил:

— Посол! Тайный!!! Козья мор... пардон... Коза с носом... нострой, в смысле... да он сам все объяснит! — Глашатай безнадежно махнул рукой, отчаявшись по-нормальному представить странного посла. Имя нескромное его он объявить даже не решился.

В залу стремительной походкой вошел человек в развевающемся черном плаще. На лице его сидела плотная черная маска с узкими прорезями для глаз, голову украшала черная треуголка.

— Я дон Карлеоне, — с легкой угрозой в голосе сообщил он, приблизившись к трону, — глава сицилийской и итальянской мафии. Ночной правитель и того и другого! — Он скинул треуголку и слегка тряхнул головой, изображая поклон.